Ну, приехали, в общем. Ой, Леночка! Ой, ещё Леночка! Ой, Любовь Михайловна! — О-о! Ламтюгов!
На волне всеобщего счастья я попросил одну из Леночек определить меня куда-нибудь вон туда — и махнул рукой в тот конец коридора, где располагались "тяжёлые" палаты.
Палаты с 1-й по 6-ю. К ним подведена кислородная магистраль. Я в своё время лежал во 2-й, которая уверенно соперничала с 1-й за звание "палаты смертников". Ну да ладно.
Просился к тяжёлым я по ряду причин.
Первая, самая благородная. Не надо полностью заполнять палату тяжёлыми. Один больной в удовлетворительном состоянии сможет включить верхний свет, подать воды и прочее в том же духе. А самое главное — позвать санитарку или даже медсестру.
Вторая причина. Тяжёлые больные намного спокойнее. Вообще, проблемные соседи встречаются очень редко. Но бывает. Иметь в соседях весёлых чуваков, которые вечером начинают бухать, далеко за полночь принимаются драться (что характерно, на ножах), ближе к утру мирятся и орут дуэтом песни часиков до шести — удовольствие сильно ниже среднего. Тяжёлые лежат тихо.
Есть и третья причина. Тяжёлых часто навещают и с их родственниками легче подружиться (тем более ты по мелочи заботишься о больных). Это удобно в плане добычи разных ништяков, таких как кофе и сигареты.
Известные минусы тоже есть. Но у меня пока что всё — тьфу-тьфу — складывается нормально.
Единственное что — ситуация с сигаретами катастрофическая. Как вы знаете из предыдущей записи, курить я стал меньше, но не завязал полностью. Ситуация умеренной жестокости.
Journal information