a_lamtyugov

Я Вас понимаю. У меня так же в аське есть ник человека, который умер давное, 6 лет назад.
Но последнее время я стал ловить себя на мысли, что этот ник не то что бы мешает, но как-то стеснят что ли. Странное чувство. Иногда я близок что бы удалить его. Хотя о человеке остались самые хорошие воспоминания.

Попытался представить ситуацию. Просто в аське у меня такого не было еще.

Удалить -- все равно, что выбросить фотографию из альбома. Предать.

Оставить -- а он из аськи будет на тебя смотреть постоянно.

Когда долго и часто общаешься по аське, ник постепенно становится фактически реальным человеком... Мигнул в списке синим - сейчас поздоровается, а ты спросишь, как у него дела. Но вот ник по прежнему есть, кажется достаточно ему мигнуть - и человек снова с тобой. А не будет такого...

у меня то же самое.
В аське человек, который погиб лет восемь назад...
никак не могу решиться стереть
единственное, сто я недавно сделал - опцию показывать только онлайн-юзеров

Да, есть такое дело.

Так-то откроешь письмецо черкнуть, и царапнет орлиный фзор усталый зрачок по контакту в адресбуке, на который уж письма не донапишу. И "в реале" не увижу, как Женщина изменилась, оставшись собой. Сразу вспоминаешь о неизбежности собственного карьерного роста. Душеполезное дело. Будто как кладбище посетил и листок мёртвый с камня сдул.

"У меня есть еще адреса, по которым найду мертвецов голоса".

Пастернак.

точно пастернак? похоже на перефразированного мандельштама

тьфу ты, Мандельштам, конечно!

постоянно их путаю.

что-то ты мрачный сегодня, друк :)

Просто к слову пришлось, дружок.

Просто к слову...

А у меня в записной книжке человек десять покойников. Наткнёшься на запись, вспомнится. А может и наоборот.

а я вот подумала на днях, что если вдруг умру, то дневник никто не сможет удалить и будет он висеть мертвым грузом. гадко.

Заминируйте по принципу "мертвой руки".

Можно указать спец. пунктом в завещании. Хотя рановато завещания писать.

А почему?

По мне -- висит, и пусть себе висит. Может, кто еще прочитает.

Почитает, но ему, наверняка, станет печально, что уже ничего мне не скажешь, ни возразить, ни согласиться. А людей нельзя огорчать, не хотелось бы.

Боюсь, что подавляющему большинству таких будет абсолютно все равно.

надо проверить!
но пока мне не досуг.

Как будем проверять?

главное, сразу вызвать бригады скорой (2-3, для верности), а потом можно призывать литаргический сон или по старинке.

И что будет?

Картина мне представляется в некотором тумане, слегка лилового оттенка. Краем уснувшего мозга я понимаю, что это от невозможности полностью открыть глаза, но меня это все равно пугает, однако испуг выходит какой-то совсем неправдоподобный, как будто мне было страшно месяц назад, а теперь я пытаюсь испугаться снова. Опять все перекидываю на обленившийся мозг, я проверяю дееспособность конечностей. Само собой - не работают. До слуха доносится разговор нескольких мужчин и женщин, это бригады скорой. По натяжным голосам, ленивый мозг делает вывод, что они ссорятся, кто теперь будет меня наблюдать. Делать это одинаково не охота никому, тогда кто-то из них решает проверить есть ли у меня полис страхования, и через считанные секунды сообщает, что оного нет. Топот ног, лиловая дымка, я лежу в пустоте, ленивый мозг будит желудок. Пытаясь отвлечься от голода, перебивающего все человеческое во мне, я шевелю память в поисках ЖЖ. Нахожу, но путь не ясен, точные координаты не заданы, искать на ощупь - лень.
Вместе с тем, кто-то, для кого координаты мои не очевидны штурмует мой дневник, он аккуратно вскрывает все, что похоронено под катом, перебирает архив, наконец, цепляется за одну-единственную достойную запись и прочитывает ее. Через пять минут, он в иерихонскую трубу вещает, что есть некто, чьи координаты неизвестны и точный адрес записи не установить иначе как через его ссылку, у кого есть забавная запись с двойной датой. Весть скоростью моей сонной мысли облетает просторы рунета, но я об этом не знаю, пустота сгущает свои объятия. Рев желудка становится невыносимым, я бьюсь сквозь летаргию, мысленно притягиваю к себе холодильник. Ничего. Только страшное "Еееедыыы" ревет в просторах моего пуза. Опять попытка испугаться, и провал.
Никто не идет на помощь, все стремятся в мой брошенный дневник, пишут вторую тысячу комментариев, абсолютно потеряв нить рассуждений и забыв смысл моей записи. Им весело, и наконец, кто-нибудь вспоминает, что автор до сих пор ни строчки не проронил. Поиск. Найдется все со временем. Люди беснуются, негодуют, жалуются друг другу на проходимца-демиурга, что дал им жизнь, и где-то из под тишка смеется над их нестройными попытками схватить синицу за хвост. Я молча слушаю живот. Они орут на перебой. Они испуганно и разочарованно стаями уходят, удаляя свои комментарии, стирая мысли, размазывая в памяти радость. Запись с двойной датой пуста.
Лиловая туманность пробивается дневным белым светом, я начинаю шевелить пальцами рук, затем ног, затем, не помня ни себя, ни ног, несусь к холодильнику, обгладываю его в полном неведении, что демиургам не к лицу обжираться.