Вторая часть
«Чернейший из дней» – У кого что поломалось? – Как возить всякое разное – Три эпилога – Эстафета смерти – Про Станислава Лема – Все «Апачи» умрут? – Позиция SHELL – И что, и ничего? – По трое, к Шоссе 9 – Примерно танковый взвод
Двадцать третье марта вошло в историю второй иракской кампании, как «Чернейший из дней» (для американцев, в смысле). Группа «Тарава» столкнулась с ожесточенным сопротивлением иракцев в районе Эн-Нассирии и потеряла убитыми 18 человек. Потом ЗРК «Пэтриот» зачем-то сбил английский «Торнадо». В тот же день 507-я рота обслуживания 5-го батальона «Пэтриотов», выдвигаясь на позицию в районе той же Эн-Нассирии, попала в иракскую засаду – 11 солдат были убиты, 9 ранены, 7 попали в плен. И наконец, уже ночью, прозвучал финальный аккорд – приключения 11-го вертолетного полка.
К этой истории, дорогие читатели, мы и возвращаемся.
Пришлось чиниться
Тут можно вспомнить Миддельдорфа и его книгу «Тактика в русской кампании». Миддельдорф писал, что у русской пехоты была мерзкая привычка при налетах немецкой авиации палить из своих винтовок по самолетам – если только не было более важных и неотложных занятий. Таким огнем, замечал Миддельдорф, самолеты сбивались редко, но зато часто получали повреждения, на исправления которых уходило довольно много времени; кроме того, плотная стрельба из всего, что стреляет, деморализовывала летчиков.
Примерно так получилось и здесь. Оказался сбитым всего один вертолет, но зато остальные были повреждены – из вернувшихся 29 немедленно в воздух можно было выпускать лишь три.
С вертолетами батальона 1-227 получилось примерно следующим образом:
Лопасти. Повреждены практически на всех 17 машинах.
Пожары. Три вертолета загорелись от обстрела.
Двигатели. Восемь вертолетов вернулись к RAMS лишь на одном двигателе.
Прицельные комплексы / системы ночного видения. Повреждены на трех вертолетах.
Кабины. Повреждены на трех вертолетах.
Топливные баки. Пробиты на восьми. Самозатягивались успешно, если дыры не делались чем-то более крупным, чем пули калибра 12,7.
Все эти вертолеты надо было как-то чинить. Тут нам придется сделать еще одно лирическое отступление.
Грузовой вертолет может перевозить свой груз внутри, но может и на внешней подвеске, на тросе. В ряде случаев предпочтительнее именно второй вариант. К примеру, во Вьетнаме, когда в ходе аэромобильных операций надо было быстро оборудовать артиллерийские позиции, «Чинуки» чаще возили полевые гаубицы именно снаружи, хотя орудия вполне вписывались в их брюхо. Этот подход позволял устанавливать артиллерию на таких площадках, где нельзя было сесть даже вертолету.
Но был и нюанс. Дополнительная масса на тросе привносит в пилотирование машины всякие интересные нюансы. При маневрах она работает, как маятник, дергая вертолет в разные стороны, что усложняет пилотирование. В полете на малой высоте, если случайно зацепить грузом о землю, можно тут же грохнуться самому – полная аналогия с человеком, который споткнулся. Одним словом, летать с болтающимся грузом неудобно.
К позиции 11-го полка вылетели три «Чинука» с запчастями. И эти запчасти они тащили как раз снаружи. В ходе полета «Чинуки» попали под обстрел с земли. В ходе резких маневров уклонения два вертолета из трех сбросили свой груз, чтобы не мешал. Запчасти батальона 1-227 пропали полностью; ремонт его «Апачей» такой шаг, мягко говоря, не ускорил.
Тем не менее, техники батальона сумели ввести в строй два вертолета уже через сутки, еще десять вертолетов – через четыре дня, еще три – через неделю и последние два – через месяц. Первый боевой вылет силами батальона 11-й полк совершил через девять дней после своей злополучной атаки.
Полуэпилог
Уильмса и Янга показали по иракскому телевидению почти сразу, после того, как допросили, и многие вертолетчики 11-го полка видели эту передачу. Смотрели, по их словам, со смешанными чувствами: глядеть на то, как враг веселится, было не слишком приятно, но все очень радовались, что оба пилота живы и относительно здоровы.
Синтия Роузел, огневой оператор, говорила о «чувстве вины», и тут ее можно понять: каким-то невероятным образом «Апач» Джо Гуди и Синтии Роузел оказался единственной машиной из тридцати, не получившей ни одного попадания.
Уильямса и Янга освободят только через три недели, когда все закончится. По их словам, в плену больше всего они боялись не иракцев, а своей авиации. Оба вертолетчика довольно быстро поняли, что иракцы их убивать не собираются. А вот несколько бомбежек пережить пришлось. Рассказывали, что было очень неприятно.
Дальнейшая судьба Дедушки известна довольно широко. Он был стремительно пропиарен, как национальный герой, а после того, как режим рухнул – не менее стремительно ограблен; тогда же он и заявил, что никого не сбивал и 25000 долларов ему никто и не подумал заплатить. Что с ним было дальше, неизвестно; вряд ли мы что-то узнаем о том, как поживает крестьянин Али Обеид-Мингаш.
Но самая загадочное, мистическое, («детективное», по выражению Михаила Никольского), что только было во всей этой истории – это, конечно же, судьба сбитого вертолета.
Во всем тексте я пользуюсь названием «Апач», но, строго говоря, эти машины назывались «Лонгбоу»; имя «Апач» применяется, когда речь идет о модификации AH-64A, или AH-64D, но без радара. Если не считать «Команча», то «Лонгбоу» – самый продвинутый боевой вертолет в США. А может, и в мире. По крайней мере, по части своей электроники. Бросать его там, где он лежал, американцам как-то не очень хотелось.
Собственно, дальше и начинаются мистика с иллюзиями. По одним сведениям, уничтожить сбитый вертолет с воздуха помешала начавшаяся песчаная буря, а артобстрел запоздал – вертолет успели вывезти. По другим, воздушный удар все же был, но вертолет не просто вывезли, а оставили на его месте макет, каковой и был разбомблен. И вроде как 26 числа американская разведгруппа сумела обнаружить «Апач» в районе багдадского аэропорта, вызвать авиацию и подсветить цель для управляемой бомбы. Что за эти два дня с вертолета успели свинтить и куда попало свинченное, мы, наверное, уже никогда не узнаем.
Но это будет потом. А пока что над Ираком бушует «Мать всех песчаных бурь», а вертолетчики думают о всяком разном.
Предполагалось, что после вылета 11-го полка эстафета по уничтожению «Медины» перейдет к ударной вертолетной бригаде 101-й воздушно-десантной дивизии – на ее долю останется игракская 14-я механизированная бригада. Но тут началась песчаная буря, а когда стало известно, что получилось из операции 11-го полка, то многие призадумались, стоит ли вообще туда соваться.
Дивизия «Медина», однако, сама собой не уничтожится. Надо было что-то придумать. Штаб вертолетной бригады 101-й дивизии принялся анализировать произошедшее, постоянно связываясь со своими неудачливыми коллегами, чтобы выяснить все подробности. Так и создавался план операции Destiny Reach. («Досягаемость судьбы»? «Охват судьбы»? «Сфера действия судьбы»?)
О сути опыта
Понятно, что проблемы возникли с самого начала. Не было топлива – и это не очень здорово. Не было нормальных данных разведки – и это еще хуже. А если бы иракцы контратаковали незащищенную позицию RAMS, «чернейший из дней» мог бы стать куда чернее.
Но это было не главное. Разведданные можно получить, топливо – подвезти и не летать не пойми откуда. Самым скверным стал факт, что иракцы нашли эффективное противоядие против тактики «глубокой атаки». То есть, сразу стало непонятно, что, собственно, дальше делать с «Апачами» (если не использовать их для непосредственной поддержки войск на переднем крае, а там тоже возникали определенные проблемы).
Новая концепция ПВО… Полностью рассредоточенная, поскольку ее центры – радары и командные пункты быстро уничтожались американцами. Но скоординированная – да здравствует сотовая связь. Укомплектованная предельно неподготовленным личным составом (это ведь была вовсе не «Медина» – обычные местные жители, которым раздали автоматы с пулеметами). И, вместе с тем, эффективная.
Что интересно в идеях покойного Станислава Лема, так это то, что несмотря на всю свою глубину, они никогда не воплощались в жизнь. В данном же случае вашему покорному пришлось с тупым удивлением констатировать, что иракцы успешно реализовали концепцию, описанную в романе «Непобедимый».
Некоторые последствия неудачного налета оказались совсем уж глобальными. Пошли разговоры о том, что время ударных вертолетов кончилось – так рассуждали в своих статьях разные уважаемые военные журналисты. Кое-что в том же духе говорили и американские военные, причем особенную ярость в критике «Апачей» проявляли авиационные генералы (злые языки говорят, что с момента появления армейской авиации эти люди просто спать по ночам не могут, так их грызет мысль, что какие-то пехотинцы с танкистами обнаглели до того, что тоже обзавелись чем-то летающим).
И ведь это был уже не первый случай, когда возник вопрос об устранении ударных вертолетов от участия в боевых операциях. В 1999 году «Апачи» прибыли в Югославию, но, от греха дальше, так ни разу там и не использовались. Ходят, конечно, смутные слухи о том, что сербы, якобы, устроили авианалет на место их базирования и сожгли тьму-тьмущую вертолетов – вот почему они не применялись. Но подобное не подтверждают даже югославские источники.
Итак, что же было делать дальше?
В поисках судьбы
Наконец, песчаная буря подошла к концу, а в результате долгих раздумий и продолжительных телеконференций с вертолетчиками 11-го полка, штабисты вертолетной бригады 101-й воздушно-десантной дивизии выработали свой план действий.
Батальон 2-101 должен был выйти прямо на Кербелу и сыграть, в некотором роде, отвлекающую роль. Как только его машины попадут под огонь, они немедленно выйдут из боя, а по вскрытым огневым позициям тут же отработают бомбами самолеты, находящиеся в непосредственном контакте с вертолетчиками. В это же время батальон 1-101, уйдя к западу и сделав приличный крюк над озером Эль-Мильх, атакует иракцев с севера и добирается-таки до танков этой проклятой 14-й мехбригады.
28 марта, в 21:45 оба батальона взлетели с позиции SHELL, находившейся северо-западнее RAMS. В ходе взлета, как и раньше, поднялся moondust. Разбился один «Апач».
Что было дальше?
По дороге батальон 1-101, в составе которого летел и штабной «Блэкхок» командира бригады полковника Грега Гэсса, потерял связь с артиллеристами – вызов огня на подавление вражеской ПВО стал невозможен. Однако, они без проблем сделали свой крюк над озером, вышли в назначенную зону и не нашли там ровным счетом никого. 14-я бригада явно успела куда-то смыться. Три роты батальона покружились над назначенным районом – не вылезет ли кто? По ним не стреляли. Полетав там примерно полчаса и никого не обнаружив, батальон 1-101 отправился домой.
Батальон 2-101, под командой подполковника Стивена Смита, как и задумывалось, подошел к Кербеле по прямой, строго с юга. Как вы думаете, что случилось, когда они оказались в виду города?
Правильно – весь свет погас на пару секунд, а потом снова вспыхнул.
Ну и, как вы уже догадались, началось – тяжелые пулеметы на пикапах, которые маневрировали, стремясь выйти на пути следования «Апачей», плюс тучи спешенных стрелков с автоматами и РПГ.
Идея задействовать в каждой тройке вертолетов две машины из трех специально для подавления «рассеянной» ПВО сработала: одна машина занималась своим делом, вторая летела сбоку от нее, третья сзади; вторая и третья немедленно подавляли обнаруженные огневые точки.
И как раз в это время чуть к юго-востоку от города батальон и обнаружил колонну машин, двигающуюся по шоссе 9.
Из горького опыта своих коллег вертолетчики батальона 2-101 уже знали: можно делать что угодно, только не зависать. А потому «Апачи» взяли курс на колонну и атаковали ее в движении, не останавливаясь – пуски «Хеллфайров» производились на расстоянии от 8 до 5 километров, потом ведущий делал разворот и менялся местами с ведомым: теперь ведущий следил за огнем с земли, а ведомый атаковал цель.
В то же время подполковник Смит попытался связаться с представителем ВВС, чтобы вызвать на цель еще и истребители. Сделать это он не сумел. Тогда он попытался связаться непосредственно с парой F/A-18 и АВАКСом. Это тоже не удалось. В конце концов, Смит вызвал F/A-18 на аварийной частоте. Те вышли на связь с головными «Апачами» батальона, получили от них точные координаты цели и начали атаку сами. Им помогло то, что несколько машин на шоссе уже горели и неплохо обозначали колонну.
Реальные итоги этой операции в разных источниках приводятся несколько разные. Один из вариантов такой: 6 БТР, 4 танка, 5 грузовиков, 7 зенитных комплексов, 3 орудия и 25 мелких машин (видимо, те самые пикапы с пулеметами). Разгромом механизированной бригады я бы такое не назвал; четыре танка – это, извините, танковый взвод. С другой стороны, «Апачи» тоже не понесли потерь и повреждений. В один из них попала пуля, чем все и ограничилось. Не так уж и плохо, если учесть, что речь шла о существовании ударных вертолетов вообще.
Все машины вернулись на позицию SHELL.
При посадке возник moondust. Разбился еще один «Апач».
Окончание следует
Journal information