Вот вам ссылка на IMDB с цитатой – тем самым гомоэротическим анализом фильма Top Gun из фильма Sleep With Me. Автором тарантиновского монолога был Роджер Эвери (Roger Avary), по странному совпадению, прямой потомок знаменитого пирата Генри Эвери (Henry Avery), каковой прославился тем, что стал единственным знаменитым пиратом, умершим своей смертью.
А вот соответствующий ролик на YouTube:
Смотрите быстрее, его там постоянно убирают из-за напрягов с копирайтами.
Тут, конечно, сразу нужно сказать, что Top Gun в монологе цитируется неправильно; Айсмен сказал не «Man, you can ride my tail, anytime!», а «You can be my wingman anytime», что звучит уже несколько по-другому. А Келли МакДжиллис в лифте была в шапке исключительно потому что эта сцена снималась одной из последних; МакДжиллис уже была занята на съемках другой картины и у нее волосы были другого цвета (что заметно, если присмотреться).
Итак.
Чтобы выяснить, что в воздушном бою такого гомоэротического, нужно понять из чего этот бой состоит. В частности, какую роль в нем играет пара истребителей, каковая, собственно, и является главным и единственным источником всей этой гомоэротики.
Действия пары определяются тем, что называется «тактическая доктрина». В своей отличной книжке Роберт Шоу описывает три таких доктрины, оговорившись, что существует еще и масса вариаций, и рассмотреть их все нет никакой возможности. Я постараюсь очень коротко передать суть каждой из трех на примере «двое наших на одного врага» – так, как это делает и Шоу.
1. «Жесткая пара» (fighting wing, welded wing). Про нее знают, наверное, все; летчики додумались до такого еще в Первую мировую войну, и довольно быстро. Есть ведущий и ведомый. Ведущий вовсю смотрит за противником и немного приглядывает за ведомым. Ведомый вовсю приглядывает за ведущим и изредка посматривает на противника. В идеале ведомый за весь вылет откроет огонь только в том случае, если ведущему будет угрожать опасность (хотя тут, конечно, возможны всякие нюансы). Самолеты маневрируют в одном строю – куда ведущий, туда и ведомый. Ну, сами хорошо знаете. Как именно будет выглядеть этот строй, какова дистанция окажется между истребителями – зависит уже от конкретной ситуации. Заметим лишь, что со временем, по мере увеличения скоростей, дальнобойности оружия и размеров самолетов дистанция между машинами в паре постоянно увеличивается.
Мощный плюс «жесткой пары» в том, что она предъявляет самые низкие требования к уровню подготовки летчиков («просто лети за ведущим и все будет хорошо» – на деле все сложнее, но принцип примерно такой). Опытных летчиков на войне вечно не хватает. Главные же минусы в том, что, во-первых, два самолета, действующие как один, будут маневрировать куда более неуклюже, а во-вторых, «жесткая пара» фактически уполовинивает ударную мощь ваших истребителей – атаковать-то будет только каждый второй. Тем не менее, эта доктрина применяется до сих пор, по всему миру – как раз из-за своей нетребовательности.
2. «Двойная атака» (double attack). Эта доктрина начала зарождаться в ходе Второй мировой войны. Самолеты больше не держатся в одном строю и ведомый не повторяет маневры ведущего. Более того, четкого разграничения понятий «ведущий» и «ведомый» тоже нет! Противника атакует тот, кто находится в более выгодном положении, автоматически принимая на себя роль ведущего. А второй его прикрывает, так же автоматически став ведомым. Если ситуация изменится, оба самолета с такой же легкостью поменяются ролями. Допустим, ведущий в ходе атаки потерял энергию или проскочил вперед цели – и тогда он прерывает атаку, а за дело берется ведомый, который держался неподалеку (но не в одном строю, повторяя маневры, а потому вперед не проскочил и ничего не потерял).
Такое гибкое распределение ролей, ясное дело, резко увеличивает эффективность пары. Хорошие летчики, пользуясь этим методом, накрошат за единицу времени куда больше врагов. Но. «Двойная атака» требует куда более серьезной координации действий, большей слетанности, лучшего знания своего напарника. «Жесткое звено» было изобретено еще на заре истребительной авиации. «Двойная атака» была невозможна до повсеместного внедрения радиосвязи. Без радио там делать нечего. Но даже этого истребителям показалось недостаточно. Появилась доктрина «Луз дьюс».
3. «Луз дьюс» (loose deuce). Это термин американских морских летчиков; летчики-истребители ВВС называют ее «Тактический порядок» (tactical formation). Эта доктрина зародилась относительно недавно, в ходе воздушных боев во Вьетнаме. Фактически, она является вариацией «двойной атаки», но с интересным вывертом. Атакующий истребитель не столько атакует, сколько «давит» на цель, применяя менее агрессивные маневры чем те, что нужны для настоящей атаки. Его задача, в общих чертах – сделать противника предсказуемым, добиться того, чтобы он повел себя так, как от него ждут. Когда это происходит, второй истребитель наносит удар. (Напомню, что рассматривается ситуация «двое на одного»; варианты «двое на двое», особенно, если противник тоже воюет как-то продвинуто, становятся слишком сложными и в качестве иллюстрации уже никак не катят).
Враг уничтожается еще быстрее, хотя это и происходит за счет значительного снижения оборонительного потенциала пары – атакуют оба, за общей обстановкой не следит никто. Но такая хореография, как вы понимаете, требует еще более высокого уровня слетанности. Тут даже надежной радиосвязи может оказаться недостаточно.
Какая же нужна связь? Телепатическая. Нужно уметь читать мысли напарника. Желательно еще до того, как эти мысли придут ему в голову. Мозги обоих пилотов должны работать на одной волне. Просто хорошего знания человека недостаточно.
Если бы меня заставили писать сценарий фильма про суперистребителей, я бы сделал главными героями братьев-близнецов. Близнецы-протагонисты – ход, конечно, избитый, никто не спорит. Но это действительно были бы суперистребители. Диалоги с ними шли бы так: когда им задают вопрос, то один начинает отвечать, а второй продолжает. Этакое двойное существо с единым сознанием.
Шоу пишет (цитирую дословно):
Particularly with loose deuce, a high level of responsibility, skill, and judgment are required of both pilots. For greatest efficiency members of the section should constantly train, talk, eat, and sleep together. Each team member must know what the other is thinking, what he will do in various situations, his strengths and weaknesses. This intimate knowledge also serves to reduce some of the communication requirements in combat.
Остается лишь надеяться, что под sleep together он понимал не то, о чем вы все, мерзавцы, сейчас подумали. В противном случае становится слишком уж страшно жить – ну ее в баню, такую истребительную авиацию.
Роджер Эвери, автор вышеупомянутого гениального монолога и Квентин Тарантино, который этот монолог у Эвери – если называть вещи своими именами – СПИЗДИЛ, были явно не в курсе того, о чем я писал выше. Но они моментально почувствовали, что речь идет о чем-то значительно большем, чем просто деловые, рабочие отношения двух мужчин. И тогда Эвери сделал самое простое и логичное предположение: ДА У НИХ ЖЕ, БЛИН, РОМАН!
Трудно сказать, в какой мере сам Тони Скотт, снимая свое кино про летчиков чувствовал этот момент и пытался его передать. Возможно, ему и самому казалось, что есть во всем этом деле легкий налет голубизны – взять хотя бы сцену с волейболом под песню Playing with the Boys.
Но, граждане, это был не роман. Все было значительно хуже.
Фильм не отвечает на очень интересный вопрос: какому начальнику пришла в голову мысль сформировать пару из летчиков, которые:
а) В принципе очень разные люди – по характеру, темпераменту и прочим вещам;
б) Напрочь не воспринимают друг друга как партнеров – исключительно, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО как соперников;
в) Чисто по-человечески друг друга не любят.
Идея, как вы понимаете, была гениальная. Последствия не заставили себя долго ждать.
Не слишком занудно получилось? Продолжение следует?
Journal information