Дом у нас -- башня. Посередине этажа огромный холл; если погода на улице плохая, то в нем вполне можно упражняться с бокеном, а то и с учебным клинком. Даже жаль, что я давно от этого отошел.
А по бокам холла квартиры. Четыре двухкомнатных, одна однокомнатная.
Иногда думаю, кого из великих писателей хотел бы иметь в соседях.
Хемингуэй и Лондон не подойдут без вариантов. Во-первых, с такими соседями пить точно не бросишь, а во вторых, их же все равно никогда дома не будет -- что толку anyway?
Сент-Экзюпери дома тоже не застанешь, но хуже всего то, что я слишком стар для Сент-Экзюпери. Вот если б дело было 15-20 лет назад, когда жизнь еще не казалась мне тошниловкой без особого смысла... Хотя, наверное, человеком он был веселым и доброжелательным. И научил бы меня паре карточных фокусов. И если бы мы проводили за разговорами часов этак до четырех утра -- тоже неудивительно.
Со Львом Толстым у меня бы вышел ровно один серьезный разговор за жизнь, после чего все наше общение свелось бы к "здрасте-до-свиданья". С Достоевским и этого бы, наверное, не вышло. Но почти не сомневаюсь, что он стрелял бы у меня денежку, каждый раз, как вновь проиграется. Нет, не хочу жить на одном этаже с Достоевским.
С Булгаковым... нет, вот тут все абсолютно непредсказуемо. Нет, даже гадать сложно. Ну, возможно, он захотел бы приохотить меня к театру, который я не выношу на дух (вот примерно так, как Феанорыч хочет меня приохотить к разным телесериалам). А я, разумеется, не отказывал бы ему в маленькой услуге -- составить компанию, когда надо куда-то съездить, а тут, как назло, приступ агорафобии. А вот с Еленой Сергеевной у нас, наверное, установились бы нормальные добрососедские отношения. А вообще, не знаю. Проблема могла вылезти именно из того, что мне слишком хотелось бы с ним подружиться.
А вот с кем на этаже хотел бы жить точно -- это с Гоголем. Чем больше его перечитываю, тем больше вопросов у меня к нему возникает, так что нашлось о чем бы поговорить. За чашкой холостяцкого кофе болтали бы о козаках, чертях, пиратах и авиации с подводным флотом. Это не считая покроя нынешних шинелей и как из них выходить.
А иногда на своем черном джипе заезжал бы Пушкин -- заодно и с Пушкиным познакомился бы.
А потом, проводив Пушкина шли бы мы с Гоголем по хрустящему морозцу в ближайшую аптеку за флуоксетином.
Imaginary Friends
September 29th, 2012
Итак, игры, превью и рецензии на которые вы можете прочитать в этом блоге. Сразу говорю, что отдаю предпочтение низкобюджетным инди-проектам, многие из которых находятся в раннем доступе. В принципе, могу написать и про какой-нибудь ААА-тайтл, но это если очень уж сильно зацепило. Кроме того, я не…
Поняв, что дальше скучно жить,
Он примостится на кровати –
Скучать и в потолок курить.
Тогда останется одно:
Сняв захудалый домик где-то,
Дни напролет давить вино
Из перегнившего ранета;
И с забулдыгою-соседом
Глушить тот уксус вечерами,
Ведя невнятные беседы
И незаметно умирая...
Два алкоголика на даче
Сидели третюю неделю
И, не закусывая, пили,
О судьбах Родины судача.
Один из них – покорный ваш,
Второй – покойный ныне Гоголь
С вороной черной, словно уголь,
Стоящей при дверях, как страж.
Ведь, пожелав жене "адью",
Уже спешит очкарик Чехов,
Не знаю, как и где прочухав,
Что без него на даче пьют.
Но зря спешит наш санитар,
Мороз и вьюгу кроя матом:
Его в окне едва заметив,
Ворона скажет: "Братцы, кар!"
И мы, под стол бутылки спрятав,
Достанем толстый самовар,
Переведя свой разговор
На тему редьки и шпината.
И вот, войдет великий классик.
Мы скажем: "Ба, какие гости!
Хотите, выпьем чаю вместе,
Или подать велите квасик?"
И он сквозь мутное пенсне
Увидит, как он прокололся,
Что он сюда напрасно рвался
Через пургу и мокрый снег;
И скажет: "Да пошли вы в жопу
С прокисшим квасом и заваркой!"
И в ночь отбудет к санитарке,
Как Бонапарт в свою Европу...
А алкоголики опять
Достанут мутные бутылки
И под чесание в затылке
Начнут о Родине пенять.
И, убиваясь по Отчизне,
В далеком доме у реки
Они сидят, как дураки,
Вот так всю жизнь... И после жизни.