В общем, диалог:
— Нет, ты погоди. Сначала была февральская революция.
— Чего, ещё одна революция?
— Конечно. Уже потом была Октябрьская революция, а после нее Гражданская война.
— У! Это красные и белые?
— Ну да. А потом уже было то, о чем мы говорили.
Если бы я говорил с каким-нибудь трудолюбивым мигрантом, вопросов бы не было. Как их не было бы, будь мой собеседник моложе меня лет на тридцать (наслышан я про поколение ЕГЭ, ага). Но чувак был радикально русским и моим ровесником.
Вот тут-то я и подохуел.
Разговор был давно. Вспомнился он потому что Горбатый Гена вчера спросил меня, что было раньше: Брусиловский прорыв или с французами воевали. У меня возникло подозрение, что о Первой мировой он вообще ничего не слышал. Но я решил на этот раз не охуевать. Хорошенького вам понемножку.
Journal information