Дело было в курилке и говорили мы, как часто бывает, о кормёжке. Тут один из нас и сказал, что в Третьей дают красную рыбу.
Ему не сразу поверили. Если бы не поверили совсем, слово взял бы я и подтвердил его слова. Дают. Не каждый день, конечно. Но где-то раз дней в десять — да, на ужин в дополнение ко всему получаешь неплохой ломтик, кладешь его на черный хлеб и пожираешь.
Единственное что — мы оба лежали там примерно в одно и то же время, то есть, два года назад. С тех пор многое могло измениться.
Старожилы из персонала ещё помнят времена, когда давали и икру, но я это уже не застал.
В конце концов, ему поверили, мне открывать рот не пришлось, и тут один чувак спрашивает:
— А она жареная или варёная?
В курилке нас было человек семь. На несколько секунд повисло гробовое молчание. Мы все залипли от самой постановки вопроса. И только потом кто-то из нас очень мягким тоном, как тяжелобольному объяснил ему, что красная рыба бывает, вообще-то, только солёной.
Потом я подумал: туберкулёзные стационары — это школа жизни. Вот так я и встретил чувака уже в годах, который никогда не видел красной рыбы. Причем в Москве, где практически в любом магазинчике можно купить нарезку.
Вот, вспомнилось.
∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆∆
Немного о себе. Из-за одного крайне срочного и муторного дела потерял неделю, не добравшись до своего диспансера. Двину завтра. Уже просто надо.
И опять анализы. А если они окажутся плохими, меня опять законопатят. И неизвестно на сколько.
Мягко говоря, не очень хотелось бы. За последние два с лишним года я дома провёл месяцев пять. Относительно скоро будет лето. Вполне возможно, что это окажется третье лето подряд, которое я провожу на койке.
Перечитывал свои записи шестилетней давности по 7 Days to Die. Даже вернуться туда захотелось. А какое там. Теперь твой дружок навсегда — это планшет.
Journal information